наверх ↑

176-я танковая бригада. Ильиных Анатолий Илларионович, механик-водитель Т-34.

   Броня крепка, и танки наши быстры,
   И наши люди мужества полны:
   В строю стоят советские танкисты -
   Своей великой Родины сыны...

                                     

                                       Марш советских танкистов (1939 г.)

 

     Одним из основных и, пожалуй, главных этапов поисковой работы является работа с информацией. Её поиск, обобщение, анализ. Только кропотливая работа с документальными свидетельствами войны может позволить поисковикам из "тылового" региона составить для себя картину того, что происходило в районе, в который готовится полевая экспедиция. Именно в ходе этого этапа происходит погружение в историю событий, знакомство с их хронологией, когда происходящее разворачивается день за днем, час за часом, атака за атакой. Об этом повествуют мемуары генералов и воспоминания рядовых бойцов, скупые архивные строки донесений и выверенные труды военных историков, громкие победные реляции и неполные донесения о потерях...

     И сегодня, за несколько дней до очередной годовщины окончания Сталинградской битвы (02.02.1943) мы публикуем воспоминания танкиста 176-й танковой бригады механика-водителя танка Т-34 Ильиных Анатолия Илларионовича. Он описал события пары дней середины августа 1942-го, в том числе бой у станицы Трёхостровской, который приняли бойцы 39-й гвардейской стрелковой дивизии. Именно этот бой и стал отправной точкой наших поисков в том районе. Письмо, адресованное из г. Пермь к юным поисковикам-краеведам из донской станицы во второй половине прошлого века, было бережно сохранено ребятами и их руководителем - Митиной Надеждой Сидоровной, учителем местной школы. В дальнейшем это письмо хранилось сотрудниками библиотеки и её заведующей - Ниной Николаевной Коньшиной, а при подготовке первой экспедиции под Трёхостровскую его копия попала и в наши руки. Но это уже совсем другая история, о которой мы обязательно расскажем позже. Итак, наше письмо (орфография и пунктуация автора сохранены):

      "Чудесное место Трёхостровская. Помню удобную станицу, примостившуюся у самого Дона меж крутых балок. А ниже по течению - высокая крутая гора с ветряной мельницей на вершине (с этой мельницей связана ещё одна история - прим. ПО Ориентир). Оттуда открываются голубые дали левобережья, покрытые бахчами со сладчайшими арбузами.

     Но, к сожалению, не пришлось мне любоваться этими красотами. Был июль 1942 года.

     Ночью наш маршевый танковый батальон переправился на правый берег и, не задерживаясь, ушел к передовой, к реке Голубая. Красивое имя. Но нам, участникам битвы за Сталинград, оно запомнилось жестокими боями с превосходящими силами немецких захватчиков. В ожесточенных боях наша 176 танковая бригада несла большие потери. Много друзей остались навечно в этих солнечных балках, покрытых густыми травами.

     Я тогда был механиком-водителем Т-34, молодым, красивым, с густым чубом. Тридцатьчетверку свою со сварной башней я получил прямо на Сталинградском тракторном заводе и сразу же своим ходом - в бой. Ведь от Сталинграда до Трёхостровской - рукой подать.

     Бои были тяжелые. Машина не раз горела. И, наконец, после очередного боя, ремонтники сказали: - Всё! Восстановить больше нельзя! Требуется заводской ремонт, новый двигатель!

     Нашлась ещё Т-34, тагильская, с литой высокой башней, с оторванным стволом пушки, но, главное, на ходу. И мне дают приказ со своим экипажем эти две машины доставить на левый берег через Трёхостровскую переправу.

     День и ночь, в жару и пыли тащили мы эти машины. Мы - это пулеметчик Середа, высокий, стройный парень с пшеничной челкой и башенный стрелок Кондратенко - широкий в плечах, спокойный сержант с еле видным шрамом на губе. По пыльному шляху, день и ночь. То рвется трос один, то другой, то буксируемую махину занесло в кювет, так как шлях слишком круто повернул между холмов. От новых тросов остались одни обрывки. Снова сращиваем их, заводим на крюки, снова буксируем.

     Вот, наконец-то, и Трёхостровская. У самого въезда, на горе, у околицы, подтягиваем машины к плетню. Хочу бежать вниз, к переправе. Там должен быть наш командир роты на своей Т-34. Не тут-то было. Над станицей, над переправой  буквально висит армада немецких бомбардировщиков Ю-88. А над станицей на бреющем, с включенными сиренами, носятся "лаптежники" - истребители Ю-87 с неубирающимися шасси в округлых обтекателях, поливая улицы пулеметными очередями. После первого налета - второй, третий. И так до вечера. Между налетами все же встретились с командиром роты. Его Т-34 стоит внизу, у переправы. Экипаж прячется под машиной. Но переправы уже нет. Разбомбили. Одни головешки плывут вниз по Дону.

     А вечером, на закате севернее станицы прорываются немецкие танки Т-III, за ними немецкие автоматчики. Трассирующие очереди насквозь прошивают станицу. Дым и пыль после бомбежки не дают возможности рассмотреть что-нибудь. Вижу только, в центре противотанковая пушка яростно ведет огонь по танкам.

     Нам не до того. Несколько снарядов есть в боеукладке первой машины, но их надо достатьиз боеукладки, перенести и подать во вторую машину, у которой цела пушка, но пуста боеукладка. Таскаем снаряды из одной машины, подаем в другую. А Кондратенко сам заряжает, сам наводит и сам стреляет. Но снарядов очень и очень мало.

     И вот наступает душная ночь. Темно, хоть глаз выколи. Бой затихает. Мы с немецким карабином и гранатами дежурим под машиной.

     Чудесное солнечное утро занимается над станицей, утро 15 августа 1942 года. Снова авиационные налеты, снова трассирующие пулеметные очереди, взрывы бомб и пикирующие Ю-87 поливают огнем станицу. Почти неощутимы перерывы между бомбежками. Над станицей снова поднимаются столбы быма и пыли. Снова ожесточенные атаки немецких танков и пехоты.

     Пехотинцы с эмблемами воздушных десантников на рукавах отходят к Дону. И мы с ними. Со мной рядом оказывается боец с автоматом лет семнадцати.

     - В чем дело? - Плавать не умею!

     Среди плавника и густо разросшегося ракитника разыскали корявое дерево. Голыми руками вырываем его из песка и бросаемся вслед за ним в воду. Автоматчика - на сучья. Скорчился, но держится. Суем ему в руки карабин, сумку с гранатами. И сами вплавь за ним, через Дон. А над Доном висит карусель Ю-87. Непрерывно, друг за другом, они заходят в пике и на бреющем поливают свинцом гладь воды с плывущими, прибрежные кусты и станицу с отходящими десантниками.

     Отходим. Но мы ещё вернемся к тебе, станица! Вернемся с Победой!

Ильиных Анатолий Илларионович.

 

     Считаем необходимым отметить, что 176-я танковая бригада в составе 22 танкового корпуса 4-й танковой армии "...прибыла в район боевых действий 27 июля и в неполном составе — 2-й танковый батальон (по штату в бригаде было два танковых батальона - прим. ПО Ориентир) и мотострелковый батальон догнали бригаду только на третий день боевых действий. Т.е. бригада оказалась даже без минимальной поддержки пехоты... Начав переправу через Дон в 11.00 27 июля, части 22-го танкового корпуса из-за неготовности переправ завершили ее только к исходу 28 июля.

     После переправы через Дон последовал марш к назначенному району сосредоточения для контрудара. На марше часть танков вышла из строя из-за поломок, как по вине завода-производителя, так и по вине механиков-водителей"*. Из 48 танков бригады в бой смогли вступить лишь 29.

     К моменту начала боевых действий 22-го тк (29.07.1942) Сталинградская битва шла 13 дней. Далеко в степи уже вступили в бой передовые отряды стрелковых дивизий, вскрывшие планы противника и определившие направления его ударов, но заплатившие за это слишком дорогую цену... Уже попали в окружение под Верхней Бузиновкой 192 и 184 стрелковые дивизии с полком 33 гвард. стрелковой дивизии и 40-й танковой бригадой. Этому предшествовал прорыв немцев к указанному населенному пункту и гибель 24.07.1942 штаба 192-й СД во главе с командиром дивизии - полковником Захарченко Афанасием Степановичем. Уже на следующий день окруженную группу войск возглавил начальник оперативного отдела 62-й армии полковник Журавлев Константин Андреевич.

     Именно на выручку группе полковника Журавлева и шел 22 танковый корпус. "...В первый бой бригады 22-го танкового корпуса пошли «в лучших традициях» 1941 г. — танками без пехоты. В первом бою 29 июля участвовали 173 и 182-я танковые бригады, а незакончившая сосредоточение 176-я танковая бригада была оставлена в резерве. Бригады продвинулись на несколько километров, потеряв 2 Т-34, 1 Т-70 сгоревшими, 9 Т-34, 1 Т-70 и 1 Т-60 подбитыми.

     ...Опомнившись от первого удара, немцы выставили против танковых атак с севера плотный заслон. Корпус Шамшина (22 ТК - прим. ПО Ориентир) 30 июля атаковал всеми тремя бригадами, но прорваться в Верхнюю Бузиновку не удалось. В ходе боя погибли командиры 182 и 173-й танковых бригад. 182-я танковая бригада потеряла 12 Т-34, 2 Т-70, 5 Т-60, 173-я бригада — 5 Т-34 и 2 Т-70, 176-я танковая бригада — 8 Т-34 и 7 Т-70 (по неполным данным). В 17.00–20.00 30 июля в район боевых действий корпуса вышла группа Журавлева с остатками 13-го танкового корпуса..." * На 1 августа в 176 танковой бригаде осталось из 48 танков лишь 5 машин:  3 Т-34 и 2 Т-70.

     Именно эти жестокие дни и бои упоминал в своем письме наш герой.

 

* - Исаев А.В. Сталинград. За Волгой земли для нас нет. — М.: Яуза, Эксмо, 2008. — 448 с.

Источник: http://militera.lib.ru/h/isaev_av8/index.html